Перенесемся в наши дни. Дезинформация и предрассудки против прерванного акта не сильно изменились. Учебники по человеческой сексуальности, написанные за последние пять лет и используемые в колледжах, по-прежнему утверждают, что этот метод не работает.
«Беременность совершенно не исключена, - щебечут авторы книги Exploring Human Sexuality 2004 года издания, - даже если мужчина уверен, что «вытащил» вовремя.
И, в конце концов, какая разница? Ведь есть и другие факторы. Как насчет СПИДа? Как насчет мужчин, которые вовремя не «вытаскивают»? Как насчет запачканных простыней, в конце концов? Зачем полагаться на прерванный акт, когда доступны другие способы защиты? Может быть, действительно всем будет лучше по-прежнему думать, что он не предохраняет от беременности.
Но неправда, даже когда ее распространяют во имя всеобщего блага, редко оборачивается вообще каким бы то ни было благом, особенно если она связана с древними стереотипами.
Возьмите, к примеру, обычный рефрен: нельзя полагаться на то, что мужчина прервется вовремя. Рейчел Джонс говорит без обиняков: «Думаю, все дело в устойчивом представлении, будто мужчины гиперсексуальны, и все, что им нужно – это оргазм, поэтому верить им в том, что они будут осмотрительны, нельзя». Иными словами, мальчики – это мальчики. Ровно эта же максима используется для объяснения всего списка социальных пороков, от беспробудного пьянства до сексуального насилия.
Мы, конечно, не призываем доверять всем подряд. Но что будет, если ожидать от партнера именно ответственного поведения? Предположение, что мужчина, будто ребенок, не может себя контролировать, особенно фрустрирует, потому что, как отмечает Джонс, «множество женщин верит своим партнерам».
«Теория пещерного мужчины» превалирует в восприятии мужской сексуальности как минимум с 1800-х годов. Комментирует Джон Д'Эмилио, профессор истории из Университета штата Иллинойс в Чикаго и автор книги «Интимные дела: История сексуальности в Америке» (Intimate Matters: A History of Sexuality in America): «Когда занимаешься историей сексуальности, становится видно, что постоянно конструируется и реконструируется именно женская сексуальность, в то время как модель мужской сексуальности как некоей силы, стремящейся к высвобождению, остается неизменной». Если это действительно так, то что остается женщинам? – Огромная ответственность. После появления противозачаточных пилюль «по-прежнему пользоваться методом, который зависит от парня, хотя альтернативные методы зависят только от тебя самой – значит создавать прерванному акту дурную славу». Он прав. Ответственность за то, чтобы не «залететь», даже сегодня в основном лежит на женщине. Добавьте это к вере в ненадежность предохранения – и получите простой рецепт для взращивания чувства вины.
Участники исследования Джонс, пользующиеся прерванным актом, чуть ли не тонут в раскаянии. Одна женщина добавила: «я знаю, это хуже всего». Почему, несмотря на такую стигматизацию, люди по-прежнему прибегают к этому способу? «Презервативы не всегда есть под рукой, - предполагает Джонс. – Многим женщинам не нравятся таблетки, или они по какой-то причине не могут их применять, или их не устраивают побочные эффекты, кому-то сложно принимать таблетки каждый день или регулярно ходить к врачам, чтобы возобновить рецепт». Некоторые не могут пользоваться другими средствами контрацепции из религиозных соображений. Наконец, подчеркивает Джонс, «многим женщинам не нравятся презервативы; и многим мужчинам тоже не нравятся презервативы». Вот он, камень преткновения. Возьмите риск забеременеть (безответственно!), добавьте подозрение в том, что женщина пользуется прерванным актом из удовольствия (шлюха!), и вы, возможно, поймете, почему мы до сих пор рассказываем, что «отдергивание» не работает. Вместо «впитывания благотворных жидкостей простаты», о котором говорили сто лет назад, нынче женщины «впитывают» позор.
Когда Левенгук углядел в своем микроскопе вены и капилляры сперматозоида, он увидел ровно то, что хотел увидеть. Сегодня, имея куда больше информации, чем старинный ученый, мы по-прежнему видим то, что хотим видеть. Мы разглядываем прерванный акт под микроскопом, и видим не людей, которые делают выбор способа предохранения, а пещерных мужчин и гулящих женщин.
Да, прерванный акт не защищает от ЗППП, что делает этот метод, мягко говоря, неидеальным для случайного секса. Да, для сексуально неопытных он может обернуться катастрофой. Но для постоянных партнеров, а также для тех, у кого нет доступа к другим методам контрацепции, или для тех, кто не может или просто не хочет ими пользоваться он – прекрасный вариант.
И некоторые, невзирая на одобрение или неодобрение медиков, родителей и преподавателей, им пользуются. Разве они не должны знать, как он работает?
Двумя годами позднее своего «открытия» Левенгук писал: «я буду помнить, что раньше я высказывал мнение о структуре спермы, которое теперь безусловно отвергаю, поскольку обнаружил, что оно сформировалось под влиянием случайности». Исследователи, специалисты и просветители, работающие в области здравоохранения, должны извлечь из этой страницы из письма Левенгука урок.
Они должны признать, что прерванный акт заслуживает более внимательного изучения, и что основания его дурной репутации скорее связаны с линзой социального микроскопа, чем с самим предметом, который рассматривают сквозь эту линзу.
Свежие комментарии