НОЧЬ
Ревизия оставленных нам гостинцев показала, что ими можно накормить половину голодающих Анголы. Практичная Ира тут же отобрала в сумку то, что можно прихватить с собой. А Светка забралась ко мне на колени, и я стал учить её разным вариантам поцелуев. Ира с такой завистью смотрела на нас, что моя подруга пригласила и её принять участие в педагогческом процессе.
И тут, посреди всей этой идиллии сигнал из подсознания заставил меня насторожиться. Пока ничего заведомо угрожающего, но приближалось какое-то "не так". Именно приближалось. Ещё немного и я смогу расслышать.
- Девоньки, гости близко. Придётся слегка приодеться. В чем вы будете встречать гостей?
- А если ни в чём?
- Блестящая идея на будущее, но поскольку мы сразу идём гулять...
- Я в белом, а Ирка в...
- В том, что Коля вчера с тебя снял! «И пусть будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает». Быстренько, девчонки!
Пока они роются в тряпках, прислушаемся. Так. Колин бас... а это? Это же... Этот голос я выделю из любого шума, будь он хоть белый, хоть в яблоках. Значит, к нам едет цирк, и режиссёр в главной роли. Или драма? А с чего быть драме? А ни с чего. Значит будет цирк. Подыграть или сорвать премьеру?
- Девочки, готовы? Гости на подходе. Скучно не будет.
- Проходите, ребята. Тут все свои в доску.
Более, чем... Некоторые.
- Привет, мам. Проходите. Пап, чего ты там застрял?
Света оцепенела, уставившись на вошедших гостей. Вот с кого писать аллегорию изумления! Нечто подобное на физиономиях остальных присутствующих. Кроме одной. Естественно, с чего бы это режиссёру удивляться мизансцене?
- Светик, почему хорошо, что у тебя не вставная челюсть?
- Ппаачему?
- Потому, что она уже упала бы на пол. Дорогие хозяева, имею высокую честь представить вам гостей. Это – мама Рита.
Мама состроила невиннейшую мордашку и сделала изящный книксен.
- Пацан рядом с ней, это папа Боря. Прошу любить и жаловать.
- Мааргариита Лльвовна...
- Разрешаю не заикаться и в дальнейшем называть меня просто – Рита.
- А меня – просто Боря. Привет, ребята!
Мои почтеннейшие родители выглядят роскошно. Папа – в коротеньких шортиках, дикой пестроты гавайке и с пляжной кошёлкой в руке. Мама в скромнейшем пляжном халатике, такой длины, что называть её таковой неуместно. Впрочем, и такие ноги скрывать - негуманно по отношению к публике.
- Как ты нас вычислил, сынуля? Черт, я иногда забываю, что я мать Другого.
- Всё проще, мам. Я вас услышал на подходе, вспомнил про восемь икс. Сложить два и два – не проблема.
- И даже родному мужу не сказала, интриганка!
- Чтоб ты испортил всю затею. Щас!
За время всей этой семейной сцены ребята немного пришли в себя. Но изумление осталось.
- Как мама?!
- Как папа?!
Прямо по Николай Васильичу. Только немую сцену режиссёр перенёс в завязку.
- А вот так. Этот длинный оболтус – наш сын. Так мы идём или нет?
- Куда, Марг... Рита?
- На озеро. Резвиться голыми под луной.
Изумление нарастает. Я начинаю чувствовать агрессивный фон. Но мама не шутит! И папа в полной гармонии с ней. А почему бы и не пуркуа и не па?
- Мам, они умрут от непонятки и с места не тронутся, пока ты всё не объяснишь. Мой жизнью ты тоже рискуешь. Я от любопытства лопну.
- Ладно, я этого ожидала. Борька, сядь где нибудь, не торчи. Как я вычислила Николая, Марик уже объяснил. Просто полюбовлась пару раз на вашу компанию в бинокль. В том, что вы затеете сегодняшнее мероприятие, я была уверена абсолютно. Я сама была молодой и такой осталась. Понимаю, что вы тут вчетвером по ночам не алгеброй занимаетесь. Понимаю, что иначе быть не может и не должно быть. Вы молодые, здоровые, умные и красивые, а значит, вас потянет на приключения. Вы же не идиоты. С идиотами я имею дело всю жизнь – это не вы. Коле я не наврала. Мы с Борей напрочь лишены дурацких предрассудков и действительно обожаем купаться голышом при луне. Без неё – тоже. В компании порезвиться – это вообще класс! Ну, а такая компания, как ваша... Ребят, я и мечтать не смела! Посмотрите на Марка. Он вам подтвердит, что я не вру.
- Не врёт. Хотя для меня это новость.
- Простите, Рита...
- На «ты» - я же сказала. Можно даже Ритка, раз уж ты сказал, что тут все свои.
- Лады. Извини за некрасивый вопрос: ты Марка родила, когда училась в первом классе? Или во втором? Ему скоро двадцать. А тебе – двадцать восемь. С большим натягом. Вы нам будете ещё арапа заправлять? Только зачем?
- Я его родила в двадцать один. Мне сейчас сорок один. Мужу – сорок пять. И Марик наш сын.
- Ребята, убейте меня, но это правда! Я с ней познакомилась в тот же день, что с Марком. Он тогда сказал, что она врачиха. Отделением заведует.
Теперь моих предков проели глазами насквозь. Когнитивный диссонанс, называется. Интересное состояние.
- Но если Марк твой сын, а он он меня при тебе... как тебе это?
- Ну не меня же! У меня законный и любимый муж есть.
Мама расхохоталась.
- Да ясно мне, о чём ты. У нас страна ханжей. Спокойное и здоровое отношение к нагому телу тут считается преступлением! Да во всех нормальных странах полно нудистских пляжей, бассейнов, саун. В Германии или у финнов иначе и не банятся, как вместе. И всей семьёй, и вообще...
- Мам, в немецком есть даже специальное слово: Gemeinschaftsraum – общая баня. Я просто не знал, о чём речь.
- Спасибо, просветил, вундербоб. Так что, если сын увдит меня голой, землетрясения не будет. Или вы боитесь, что я своей старческой немощью вам удовольствие испорчу? Мы идём или нет?!
- Только имейте в виду: мы идём по улице в одних купальниках.
- Вот теперь ты меня смертельно напугал. Борька, раздеваемся.
Мама развязала поясок и сбросила халат. Немая сцена вернулась на законное место, в финал. Мама была великолепна. Как всегда, впрочем. Наши подруги в своих бикини выглядели по сравнению с ней монашками, а она сама смотрелась ещё моложе. Купальник на ней имел место быть. Очень незначительное место.
Слов не было, были аплодисменты. Бурные и продолжительные.
- Ну, мы таки идём? Веди, Николай Сусанин.
Мы шли по пляжу в жемчужном свете начинающихся сумерек. Коля повертел головой в поисках ориентира.
- Вон туда, где белая тряпка на дереве. Я на эту дорожку случайно попал. Её и днем почти не видно, заросла вся.
- Светик, я тебе говорил, что она та ещё артистка? Погоди, у неё ещё номера припасены, или я её не знаю.
Мы осторожно протиснулись между кустами шиповника и другой страшно колючей растительности. Потом пошли какие-то лопухи, но уже за ними дорога стала более проходимой и постепенно превратилась в нормальную грунтовку, сильно заросшую мелкой травкой. Идти стало легко и приятно. Лёгкий ветерок смягчал духоту летнего вечера. Коля с Ириной и папа немного опередили нашу троицу. Слышно было, как Коля расхваливает найденный им райский уголок. Потом и мы с мамой приотстали от Светки на несколько шагов. Посёлока уже не видно было за зарослями. Только огонь маяка на оконечности рыбацкого пирса – наш будущий ориентир на обратном пути.
Мама слегка вздохнула и этим, таким волнующим женским движением завела руки за спину и расстегнула застёжку купальника. Глазами показала на Светлану. Я догнал подругу и легонько потянул завязанную бантиком завязку. Она успела подхватить упавшую часть своего пляжного туалета и, возмущённо фыркнув, обернулась. И узрела маму, обнажённую и с озорной, до невозможности, улыбкой. Приложив палец к губам, та другой рукой сделала выразительный жест: быстрее! Мы со Светкой моментально избавились от тряпок (вернее, тряпочек), запихнули их в мою сумку, а потом все трое пустились догонять наших первопроходцев.
- Товарищи, зачем кутаться в такой знойный вечер? Вам угрожает тепловой удар.
Тепловой не тепловой, но небольшой шок имел место, когда они обернулись.
- Коля, ты кажется сомневался в моей смелости? Тебе помочь?
- Ир, быстрее! А то как бы опять чего не случилось. – съехидничала Света.
Через минуту весь текстиль оказался в сумке. Мы двинулись дальше, прислушиваясь к новым ощущениям, а мама просто купалась в наших восхищенных взглядах.
- Ну, как вам всё это, ребята? – громко спросил папа. – Как ощущения? Всего –навсего несколько дециметров ткани упряталось в кошёлки, а всё стало другим! Я бы так об этом написал... И даже написал. Но кто это издаст?
А эмоций хватало. Солнце уже село, но небо ещё было светлым. С противоположной солнцу стороны уже вовсю светила луна, и в этом смешанном свете всё казалось слегка нереальным. В этой нереальности -собственная нагота и вид красивых молодых тел среди серебрящегося поля вызывали чувство какого-то странного щемящего восторга.
- Пап, дашь почитать. И Оле покажу. Задача есть, решенье будет.
Впереди засветилась лунная дорожка на воде. И запахло водой. Я подхватил Светлану, усадил на плечо. Папа сдела то же, и мы с нашими женщинами бегом рванули к озеру. Отчаянный весёлый визг и разгорячённое бегом тело погрузилось в изумительную свежесть воды.
Всласть накувыркавшись, мы выбрались на песок. Все остальные уже были на берегу. Светила огромная луна, и при её свете мои родители соорудили и разожгли костёр, стащив в кучу сухие деревяшки, которых кругом валялось предостаточно. А Иришка страстно целовалась и обнималась с Колей, сидя на какой-то коряге. Ясно было, что им уже отчаянно хочется гораздо большего, но я уже знал, что до она до ужаса боится темноты и ни за что не уйдет за пределы освещенного круга. Поэтому все Колины попытки утащить её подальше были безуспешны - она была сильной девушкой. А Коля стеснялся. Мама с папой стояли обнявшись и, посмеиваясь, наблюдали за этой борьбой желания и страха. Но долго наблюдать такую сцену бесстрастно – выше сил человеческих. При свете костра это было неплохо видно. Да и я хотел Светку до одурения. Если бы не Олины тренировки...
- Мам, ну ты же не боишься темноты. Чего вы-то страдаете? И эти придурки мучаются.
- А мы вас ждём. Светочка, ты свой вопрос помнишь? Если Марк тебя при мне... полюбит, как мне это покажется? Мне самой ужасно хочется почувствовать ответ. Тем более, что он тебя к нему уже отлично подготовил.
Что да, то да. Обнимать такое милое тело и бездействовать? Пылающая желанием Светка вырвалась из моих рук, круто развернулась, и тут моей реакции не хватило. Великолепной подножкой сбила меня с ног и мигом оказалась сверху. И я до предела погрузился во влажную, горячую, пульсирующую глубину.
- Я же тебе говорила: женщина всегда возьмёт верх!
Они расхохотадись, и папа, подхватив смеющуюся маму на руки, исчез с нею в темноте.
Потом мы ущё плескались в воде, выбираясь иногда на берег отогреться, резвились на берегу... Наконец вся компания, в которую мама Рита и папа Боря вписались великолепно, усталая и голодная, собралалась у костра. Самые деловитые из нас – папа с Ирой – уже разобрали содержимое сумок и разложили на клеёнке, предусмотрительно прихваченной из дому.
Лунная южная ночь, легкий ветерок ласкает кожу, красивые и беззаботные друзья, свет костра, рука обнимает тёплое, нежное тело подруги – если не это счастье, то что?
Костёр почти прогорел. Мы с мамой пошли по дровишки. Набрав по охапке сушняка, вернулись и обнаружили, что папа со Светой исчезли, а Коля с Иришкой заняты особо интенсивными обнимашками. Чтобы им не мешать, мы вышли за пределы светового круга. Луна сияла не слабее осветительной ракеты. Глаза быстро привыкли к перемене освещения, и мы неторопливо пошли по прибрежному песку у самой кромки воды. Горожанам редко выпадают минуты такого изумительного единения с природой.
- Ты совсем не ревнуешь?
- А ты?
Я пожал плечами.
- Ну да, ты же Другой.
- Не в этом дело. В моей ситуации ревность абсурдна. Мы очень приятно проводим время, доставляем друг другу радость. И это всё. Через пару недель расстанемся навсегда. Останутся приятные воспоминания. Если завсегдатай ресторана решил полакомиться в другом месте, шеф-повар должен сойти с ума?
- Ты за меня ответил на свой вопрос. Нас с папой связывает любовь. Но, пойми, мы не собственность друг друга. Мы свободны. Он свободен. От меня не убудет, если он, как ты удачно выразился, полакомится в другом ресторане и получит от этого удовольствие. Только рада за него. Очень может быть, что он убедится: мои лакомства вкуснее, чем у других. Я же хорошо изучила его вкус.
Мы посмеялись и мама продолжила.
- Однообразие убивает аппетит. Поэтому я и взяла у Ольги поваренную книгу. И ещё. Узник бежит из тюрьмы, собака срывается с цепи, птица вырывается из клетки – на свободу. А зачем бежать, срываться и вырываться свободному существу? Куда – в неволю? Действительно – абсурд.
- И ты свободна? И лакомишься у других поваров?
- И я свободна, разумеется. Разве этот наш романтический поход тому не доказательство? Аааа, вот ты о чем! И я бы не против. А с кем? Коля очень милый мальчик, но его от Иры динамитом не оторвёшь.
- Мне кажется, мы не совсем разобрались с ревностью. Возможно, она полезна в небольших дозах. Как горчица. Есть её невозможно – она горькая и едкая, но она усиливает аппетит.
- Тогда уж лучше хрен: чем крепче, тем лучше.
Пару секунд мама сама осмысливала свой афоризм.
- Вот не верь после этого Фрейду! Ну всё, прохохотался? Давай бегом к костру, пока я тут перед тобой ещё маргарит не наметала.*
Какой после этого бег? Я упал.
Когда мы вернулись к костру, оставленная нами парочка уже перешла к лакомствам более произаическим, но насыщающим. Мы составили им компанию. А через несколько минут вернулись папа и Светка. Усталые, но довольные. Светка старательно играла смущение.
Два голоса одновременно:
- Ну как, понравилось?
- С тобой лучше!
Голос мамы:
- Ну, что я тебе говорила?
Она нашарила в сумке часы и изобразила озабоченность.
- Быстренько доедаем всё, чтоб обратно не тащить и – ходу. Через сорок минут восход. Надо ещё забежать к вам, привести себя в божеский вид – я расческу забыла – одеться и идти домой. Надо ещё Лёньку забрать у Смирновых. Они куда-то собираются с утра.
Надо ли говорить, что мы неохотно натянули на себя текстильные изделия только на границе лопухов.
* Игра слов. "Noli mittere margaritas ante porcos" - He мечите бисер перед свиньями. Имя Маргарита означает Жемчужина. (лат.)
ДЕНЬ
А мы все здорово подружились. Ребята, с которыми я познакомился совсем недавно, и мои родители, с которыми я дружил всю жизнь. Хорошие люди отлично чувствуют друг друга. Вопреки физике, тут одноименные полюса притягиваются.
Мы со Светой сходили на озеро днём, чтобы внимательно его обследовать. Всей командой – это привлекло бы слишком много внимания, а нам вовсе не хотелось, чтобы райский уголок превратили в помойку. Когда парень с девчонкой ныряют в кусты, всем всё ясно. Дело житейское и ничего особенного.
Озеро на самом деле оказалось заброшенным прудом в форме толстой сосиски, длиной метров триста - триста пятьдесят и шириной с пол-сотни. Вогнутая сторона была песчаным пляжем, а выпуклая заросла какими-то ивами-ракитами и тополями. Заросли частично переходили на пляжный берег. Вот откуда был сушняк, который мы жгли в костре. Самая большая глубина, которую нам удалось найти, когда мы обныряли весь водоём, оказалась метра два, не больше. Словом, «истинный парадиз». Оказалось также, что совсем необязательно ходить к «Сосиске» - так мы окрестили этот водоём - через пляж. Всего в пол-километре от северного конца пруда проходила какая-то дорога. Мы заметили только пару грузовиков и «газик», которые пропылили по ней в сторону посёлка. Естественно, мы пошли по ней и оказались на поселковой улице. От Сосиски до нашей хижины – минут сорок ходьбы. Ночью сориентироваться будет трудновато, зато днём – никаких проблем.
Надо ли говорить, что уже на следующий день наша компания переместилась с поселкового пляжа на Сосиску, где мы наслаждались полнейшей свободой. Правда, некоторые ограничения создавало присутствие моего младшего братишки – Лёньки. Одиннадцать лет и неизбежное, как победа коммунизма, сочинение: «Как я провёл лето». Но это же далеко не каждый день. Лёнька обзавёлся кучей приятелей и ему было скучно без них с дядями и тётями. . Чаще всего его оставляли под присмотром каких-то Смирновых с тремя детьми. Я их ни разу не видел, они меня тоже, а поскольку людьми они были очень ответственными, Лёньку им доверяли спокойно. Надо же было моим молодым родителям хоть иногда бывать со сверстниками!
Я научил друзей приёмам волевой гимнастики, позволяющей поддерживать форму при недоступности спортзала (где я отродясь не был). Мама тут же уточнила:
- Мужчины могут накачивать мускулатуру где угодно. А вот нам, девушкам, следует помнить, что мускулистые ноги и попа – это великолепно, самую-самую капельку выпуклый животик, вмеру развитый пресс и высокая грудь – это очень секси. А вот руки и плечевой пояс надо тренировать очень умеренно, чтобы нежной беззащитностью отличаться от этих грубых самцов. Зато упражнения на растяжку – это наше всё. Поскольку маминыи рекомендации были совершенно голотельными, они были приняты с полным доверием и благодарностью.
В один из вечеров, когда мы всей компанией возвращались с Сосиски, нас встретил Иван Иванович. Заметив незнакомые лица, он принял меры предосторожности.
- Марк, можно тебя на минутку? Ребята, вы идите себе, а мы тут на пару слов.
- Здравствуйте, Иван Иванович, дорогой! Спасибо Вам большущее!
Он слегка опешил.
- Мне-то за что?!
- За покой. С того дня никто меня не потревожил, а я здорово опасался. Как это Вы ухитрились?
- Ну, у Вас свои секреты, у меня – свои. Однако я именно решился Вас побеспокоить, Вы уж простите. Можно мне с Вами посоветоваться насчёт племянника? Парень погибает.
Выслушав обстоятельный рассказ, я только сказал:
- Ничего себе задачка для олимпиады! Сам я её вряд ли решу. Вы не против, если мы посоветуемся с мамой? Она опытный врач, вместе чего-нибудь придумаем. Идемте к нам в гости. Заодно и поужинаем.
Вопреки моим ожиданиям все выглядели прилично. В том смысле, что помимо минимальнейших купальных одеяний было что-нибудь ещё. Честь и слава маминой интуиции. Шёл процесс подготовки к ужину.
- Мам, можно тебя? Есть разговор.
- Иду, сынуля.
Ещё одна крупная монета в мамину копилку тщеславия.
- Мама, это Иван Иванович – мой добрый знакомый. Иван Иванович, это мама Рита, Маргарита Львовна.
- Прикажете глазам своим не верить?
- Ну, что тут поделаешь, если я мать этого юноши.
- Он сказал, что Вы опытный врач...
- Восемнадцать лет стажа, высшая категория.
- Невероятно! Но, простите, после знакомства с Вашим сыном я уже верю в чудеса.
- Да, он не совсем обычный мальчик. Но у Вас серьёзное дело, Иван Иванович. Давайте займёмся Вашими проблемами. Пожалуйста, излагайте максимально подробно.
Когда рассказ был окончен, мама сказала задумчиво:
- Похоже, Марик прав, и это проблема из моей области. Если б не две операции... Значит так. Сейчас Вы с нами поужинаете, а потом мы вместе пойдем знакомиться с... Лёшей, не ошиблась?
- Маргарита Львовна...
- Вместе, потому что у Марка ещё мало знаний, зато для него совершенно естественно то, что абсолютно недоступно мне. Всё! Прошу к столу. Эх, Ольгу бы сюда...
Леша оказался длинным, очень худым, болезненно бледным и вялым парнем с донельзя мрачным выражением лица. Правая рука висела плетью (так, кажется принято говорить). Голос бесцветный, мимика даже не скупая – нищая.
- Что скажешь, Марк?
- Рука в порядке. Хирурги не соврали. Он мог бы ею владеть свободно. Но общий фон, Маргарита Львовна, глубоко депрессивный. Gravis violationes in motus centrum. Haec causa morborum venereorum.
- Causa uel consequens?
- Sausa et consequens. *
Кто его знает, какой язык он проходил в школе. Не латынь – это точно. Потом мама попросила нас выйти, чтобы поговорить с больным наедине. Ну, этот урок я не пропустил. Окно открыто, Иван Иванович тоже молча прислушивался. Однако, лицо у него какое выразительное! Да уж, эта женщина умеет удивлять.
- Будем работать, Иван Иванович. Марк, останешься сейчас. Потом завтра утром и вечером поработаешь ещё. Девушки тебя подождут. Иван Иванович, на Вас - родители. Нам не мешать. Своего поведения с ним не изменять. Ничего у него не спрашивать. Иначе толку он наших усилий... Да, нужна палатка. Обычная туристическая. Где Вы её возьмёте, проблема не моя. Но завтра к вечеру она должна быть. Марк?
- Им будет очень интересно, уверен.
- Ладно, тогда проинструктирую. Иван Иванович, проводите меня? Я тут заблужусь одна.
Вот так. Имеем три сеанса. Как их строим? Если сейчас резко открыть дверь, два синих уха и две шишки - с гарантией. Начнём без слов. Умные люди придумали столько способов индукции... Когда Лёша уснул, я основательно поработал с его рукой. Теперь конус.** «А ну, повертайся сынку»! Как бы не укакался ночью. Но это мы вербально разминируем. Займёмся буйной головушкой. Ой, и хреново же тут! А сейчас хреново будет мне. Надо же, легко отделался. Где я тут видел газетку? «Правда». Вот ты правду и передашь.
Я свернул из газеты трубку, приставил к Лёшкиному уху и начал вещать. Аж у самого ретивое взыграло! А вы, дорогие мои, полируйте дверь ушами, полируйте.
- Пётр Иваныч! Анна Сергеевна! Входите, не стесняйтесь. Через двадцать минут Лёша проснётся. Очень кушать захочет. Так чтоб было готово.
- Ох, да не ест он ничего. Насилу...
- Вот сейчас он это дело наверстает. Главное, чтоб ему хватило. Готовьте побольше. Ему послезавтра много сил понадобится.
Когда парень проснулся и потребовал мяса, и впился зубами в курицу, недоверие сменилось изумлением. Чёрт побери, как же приятно, когда так смотрят! Для того и живём.
- Пётр Иваныч, выйдем на пару слов.
Почти бегом я возвращался в наш приют любви. Ну и внушение у меня получилось! Аж сам проникся. Дай бог Лёшке сон не в руку, а куда природой-матушкой положено. Рукой будет на жизнь зарабатывать. Ну, Светик, отсыпаться будешь в тенёчке на Сосиске. Не раньше.
Утром помчался к своему пациенту.
- Доброго утра, Пётр Иванович. Ну, что, проследили?
- Так точно. Вертелся всю ночь. А утром... утром тайком трусы менял.
- Отлично!. А теперь главное. Не бойтесь, не сглазите. Я любой сглаз отведу.
- Рукой под одеялом орудовал. Правой!
- Всё. Я пошёл к нему. Ни Вы, ни супруга Ваша никаких вопросов не задавайте, не радуйтесь, не огорчайтесь. Завтра я его с собой возьму погулять. Когда вернется - никаких вопросов, каким бы странным он Вам не показался. Если у нас получится - хорошо, не получится - хуже ему не будет. Некуда хуже.
Опять сеанс внушения. Лёгкий общий массаж с акцентом на шейных и крестцовых сегментах. Это при полном сознании. И бегом на Сосиску. Мой законный отдых никто не отменял. А следующим утром...
- Привет, Лёха! Как спалось?
- Не очень. Сны после тебя дурацкие.
- Знаешь, во сне сбывается то, о чём мечтаешь наяву. Или чего боишься. Или о чём мечтаешь и боишься. Так?
- А ты бабка - угадка, что ли?
- Она самая. Скажи, тебя же сейчас на подвиги не тянет, прогуляться, поразмяться? Ты же прокис совсем. Вот зуб даю, у тебя уже шило в жопе! Только одному - не то, а больше не с кем. Была бы компания, только б тебя дома и видели. И не в руке проблема. Мало ли, что кто чего ломает, но ты парень гордый, обиды не прощаешь.
- Блин! Ты колдун? Ты у меня в голове шаришь? Кто ты такой, мать твою, и какого ты … на меня навязался.
- Мать мою ты ещё увидишь. Колдун? Как тебе сказать? Учусь у колдуньи. Получается вроде. А навязал меня твой дядя - Иван Иванович. Я над одним его знакомым малость поколдовал, а ему понравилось. Очень понравилось: и дяде, и его знакомому, и его жене! (Не соврал же? Нет.)
- Это из-за тебя мне всё время жрать охота и какое-то блядство снится?
- И медведям морды бьёшь.
- Не медведям!
- Но яйца отрываешь. Правой рукой. Но хочешь - не во сне.
Вот оно! Лёша подскочил. Поверил. Уверовал.
- Ты можешь! Сделай!
- СделаЕМ. Сделаем, Лёшка.
- Да я тебе за... за...
- Ты сейчас морду умоешь, сожрешь всё, что мать тебе наготовила и идёшь со мной. Вприпрыжку.
- Это же мы на Кривую Лужу идём! Чего там делать?
- Не запыхался?
- Не-а. Ой, как это?! Я ж двор еле переползал.
- А вот так. Мужик должен жрать, а не глазами ссать. Как ты сказал: Кривая Лужа? Чем плохое место?
- А хрен там делать? Никого нет. Ни народу, ни музыки. Рыбу ловить? Силявок? Нахрен она кому сдалась. Там от скуки сдохнешь. Вот пляж у нас, да. Автоматы с вином поставили! Танцы с кином.
- И давно ты там это вино пил?
- Кому я там...
- Себе, Лёша, себе! Всем тем мудакам назло. Ладно, уже близко. Нам там с девками нравится. Отрываемся по полной.
- С какими девками?
- С моими. С м о и м и. Въезжаешь?
Зрение у Лёшки было что надо. Опережать меня он опасался, но зашагал очень бодро, отмахивая руками, что твой гвардии старшина. Увидеть наяву персонажей своих вкуснейших снов - это только для избранных. Девчонки ринулись целоваться.
- Девоньки! Я ж не один!
- Ой, какой симпатичный! Марик, это кто? Крутой парнища! Как тебя звать? Ты здешний? Девки, я его зацелую! Ритка, не лезь! Я первая! Нет, я!
Мама отделилась от ударной группы охмурёжа.
- Кажется, он их узнал.
- Не кажется, а точно. Работаем по сценарию? Эй, бабы! Вода почти горячая!
- Ура! Лёшка, пошли купаться! Раздевайся, давай.
Девочки тормошили Лёшку на совесть. Он держался стойко, отбиваясь левой рукой. Ну да, от таких отобьёшься. Красотки уже расшалились всерьёз и стаскивали с него рубашку. Последний аргумент защитника разбитого бастиона:
- Я же плавки не взял! И рука...
- Не взял и правильно! На фиг! Купаемся голышом!
Сколько секунд нужно, чтобы избавиться от таких намёков на купальные костюмы, в которые были "одеты" подружки? Они управились гораздо быстрее. И снова атаковали бедного Лёшу. Почему бедного? Половина человечества должна бы вымереть от зависти. Ещё несколько секунд, и два сильных загорелых тела кувыркнули в воду третье - тощее и болезненно белое. Некоторое время все они интенсивно барахтались на мели, потом встали и повернулись к нам. Не зря я стимулировал Лёшке крестцовые сегменты, ох не зря. На хорошую работу любо-дорого посмотреть. Инструмент заточен рукой мастера! Парень испуганно таращился на меня, изо всех сил стараясь убрать правую руку с великолепной Иркиной груди. Ага, не на ту напал.
- Ритка, Марк! А вы чего? Давайте к нам, раздевайтесь!
Мама обняла меня, изображая жутчайшую страсть.
- Потом! У нас срочные дела! Ну, идём, Марик, ну...
Я состроил грозную рожу, погрозил Лёшке кулаком и дал увлечь себя в заросли.
Место для НП мы наметили заранее. От бинокля тут было мало толку, но слышимость отличная.
- Импровизируешь, сынуля?! Ну, я тебе!
- Ничего, ворованные яблоки вкуснее.
Потом я некоторое время шёпотом транслировал маме услышанное. События развивались по намеченному ею сценарию. Накал страстей нарастал. Потом голоса стали удаляться. Мы двинулись следом. Мама рискнула выглянуть и тут же шмыгнула назад, зажимая себе обеими руками рот и сверхчеловеческим усилием удерживаясь от хохота.
- Отрежьте мне язык, но я должен это видеть!
Я слегка раздвинул ветки. Грешная троица двигалась в заданном направлении, причём обеим (Ура!) рукам парень нашёл оптимальное применение. Правой рукой старательно общался с Ирочкиной грудью, а левой контролировал движения Светкиной попы.
Мы с мамой бесшумно, как вьетконговцы в джунглях Вьетнама, ушли вперёд и засели в палатке. Не подвёл Иван Иванович! Когда "терапевтическая группа" - мамино определение - подошла достаточно близко, мы стали колебать брезентовые стенки нашего укрытия и издавать звуки, не оставляющие сомнений.
- Ну, это у них надолго. Придётся ждать.
- Чего ждать? Сама сказала: надолго. Ну, Свет, ну пошли на берег! Ох, ну пока сюда пёрлись, теперь обратно. Ир, ну, ну давай!
От Лёшкиных интонаций разрывалось сердце.
- До пляжа не дойдут. - уверенно предсказала мама.
Судя по всему они отошли от палатки совсем недалеко.
- Аааай! Лёшка, ты что! Отстань, ну... Ну всё, всё... Уййй! Ну, ну... Светка, отвернись! Кому сказала! Ох, ох, хааа!
- Peractum est.***- так же уверенно и спокойно констатировала мама. - Девочки сыграли на "отлично".
- А что у нас дальше по сценарию? Играем "Встречный марш"?
- Рысью на пляж! Готовим реквизит.
Когда ребята показались из зарослей, их ждал богатый дастархан. Мы с мамой возлежали в позах пирующих патрициев, степенно вкушая яства от Галины Фёдоровны. Когда мы соизволили обратить внимание на прибывших, выражение абсолютного блаженства на Лёшкином лице сменилось откровенным страхом. Ибо созерцал я его оком весьма немилостивым.
- Не скучал, вижу, что не скучал. Да. - я держал МХАТовскую паузу. - Да! Девочки, а вам было с ним скучно?
Ира со Светой отрицательно замотали головами.
- Как он вам показался, дорогие вы мои?
Два больших пальца синхронно взметнулись вверх.
- Во! Мировой мужик!
Молодые дарования всегда немного переигрывают. Мама расхохоталась при виде совершенно обалдевшего пацана.
- Садись, ешь! Набирай вес и силу.
Я протянул ему стакан вина.
- Стоп! Ты что, левша?
Он смутился и взял правой.
Скажите, какая победа без триумфа?
Лота и Сарру**** можно было ваять с Лёшиных родителей, когда вечером они выбежали из дома на голос сына. Слегка пьяный и абсолютно счастливый, он приближался к родному очагу, крепко обнимая обеими руками двух растрёпанных полуголых красавиц, и орал какую-то несусветную песню.
*Серьёзные нарушения эмоциональных центров. Это причина полового расстройства.
- Причина или следствие?
- Причина и следствие.
**Конус – нижнее окончание спинного мозга, где расположены центры управления тазовыми органами.
*** Peractum est! – (лат.) Сделано! – восклицание гладиатора, победившего в бою.
**** Согласно библейской легенде жена Лота - Сарра - обратилась в соляной столб, когда оглянулась посмотреть, как Бог карает Содом.
Предыдущие части здесь:
Свежие комментарии