Никогда не замечали странной особенности женщин, когда либо получивших звание “самых-самых”? Самых желанных, самых красивых, самых горячих? Они на годы консервируются в этом образе, не замечая ни возрастных изменений, ни текучести моды, ни того, что со временем становятся пародией на самих себя.
Возраст стараются компенсировать если не пластикой (порой не совсем удачной), то хотя бы строгим следованием однажды выбранному стилю.
Декольте становятся все глубже, юбки короче, каблуки выше, помада ярче, волосы пергидрольнее. И черт с ним, что яркая помада делает рот провалом на далеко не юном лице, декольте рассказывает всему миру о тщете всего сущего и подтверждает библейское “всякая плоть как трава…”,а сквозь запергидроленные пряди просвечивает нежная розовенькая кожа скальпа.
Главное – образ мало чем отличается от того, который когда то был явлен миру под аплодисменты, миром принят и облизан с восхищением.
Ярчайшие примеры этого – всем известная Памелла или, даже, воплощение мечт и мечтов советских мужчин, Кондулайнен, до сих пор неспособная расстаться с имиджем секс бомбы.
СМИ, кстати, упорно поддерживают среди читательниц версию, что только так и надо, заманивая их провокационными заголовками “шестидесятилетняя Н. как никогда хороша в прозрачном платье”, “Д в семьдесят завела себе мини-юбку и молодого любовника”, и забывая указать, что для того, чтобы вид на фотографиях был “обалденный”, ретушеры сутки плакали над исходниками снимков Н и Д, а папарацци, бедолаги, хватались за сердце, представляя, какииие бабки им заплатят героини, лишь бы не засветить перед всем миром каньоны морщин и ущелья заломов.
Даже адепты идеи “красивой старости”, и те умильно сложив ручки, наблюдают за подобным. Ведь секс-символ – звание, это ведь, типа, звучит гордо!
Как почетный красный вымпел, его надо пронести, не уронив, до самой, понимаешь, последней, черты.
Только мне кажется, что это не звание, а проклятие. Очень мощное и злобное.
Как считаете?
Свежие комментарии