Все-таки трах (не секс вообще, а конкретный локальный перепихон) чаще всего создает больше проблем, чем его отсутствие.
Не помню, чтобы когда-нибудь я рассуждал: жаль, что мы не трахнулись. Потому что не рассуждал. Потому что всегда было только два варианта: я хотел бы (ту или так) и — лучше бы этого (не так и не эту) не было совсем.
Первый вариант — пубертатный, романтический, дрочерский, когда можно хотеть кого и где угодно (особенно люблю хотеть в метро: это даже круче лифта) и при этом не мучиться совестью (от нее мирамистин не спасает). Второй — с точностью до наоборот: раз уж снял трусы, будь добр соответствуй. Даже если желание пропало на стадии снял.
И вот здесь происходит (или не происходит, что чаще) самое важное: оппонент находится в членовой доступности, первая ступень вместе с джинсами отошла, дело за малым — сопряжением и синхронизацией.
А организм говорит: минуточку! Вы, эт самое, помните, что мы в ответе за тех, кого возбудили? Вы готовы, значится, сразу после коитуса пролонгировать отношения? В болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас. Вы, тогось, понимаете, что нельзя в живого человека так просто потыкаться, а потом встать, ополоснуть член в раковине и уйти навсегда? И при встрече не вспомнить ее имени...
Конечно, можно (и нужно, чего уж) без херни этой. Без соплей и рассуждений. Пришел, разделся, полюбил. Выкурили по сигаретке, по чашечке кофе, по ложке холодца и стопке джина, по минутке аншлага в ящике и задорному баскову на груди у волочковой, под бой курантов или под саундгарден.
И можно не спрашивать, кому было хорошо. Потому что не важно. От слова: в принципе.
Да, пошленько. Грязненько. Стыдненько. Ни о чем. К черту такой трах. И людей таких к черту. Даже если по взаимной симпатии и какому-то там минутному притяжению.
В смысле, это вам, может, кажется, что по минутному. Что никакого дальше, никакого "и жили они долго и..." не может быть. Потому что понятно же, что по минутному. Вам понятно. А ей иначе видится. А ей в вас мужчина живой нарисовался. Тот самый. Который и нежный, и заботливый, и позвонит, и напишет, и цветы, и музыка, и вот он уже машет апельсинами под окнами роддома.
Чудные они потому что, тетки эти. А если наоборот все? А если это ты все себе выдумал в голове своей бритой — и про чувства, и про дальше, и что ничего не закончится с эякуляцией, а только вздохнет трепетно и устремится к острову буяну, где счастье, и кошка спит на подушке между вами.
Я и говорю: трах, когда он именно не за деньги и не по любви, а случайное что-то, необязательное, без претензий и взаимного желания продолжения, он чаще всего заканчивается неудобным чем-то, лишним для двоих.
И дело не в том, получились полчаса страстных трепыханий с феерическим оргазмом или неловкое возюканье животами, немного липкости и судорожные сокращения души в снова не сумевшей насладиться полноценной близостью телесной оболочке. Дело в том, что жалко же, ей-богу, жалко обкрадывать друг друга. Жалко и преступно отбирать друг у друга прекрасные мгновения. Брать настоящие тепло и влагу, а взамен оставлять сухость во рту и в глазах. И пустоту еще, да, там, где могла бы случиться жизнь.
Александр Войтышин
Не помню, чтобы когда-нибудь я рассуждал: жаль, что мы не трахнулись. Потому что не рассуждал. Потому что всегда было только два варианта: я хотел бы (ту или так) и — лучше бы этого (не так и не эту) не было совсем.
Первый вариант — пубертатный, романтический, дрочерский, когда можно хотеть кого и где угодно (особенно люблю хотеть в метро: это даже круче лифта) и при этом не мучиться совестью (от нее мирамистин не спасает). Второй — с точностью до наоборот: раз уж снял трусы, будь добр соответствуй. Даже если желание пропало на стадии снял.
И вот здесь происходит (или не происходит, что чаще) самое важное: оппонент находится в членовой доступности, первая ступень вместе с джинсами отошла, дело за малым — сопряжением и синхронизацией.
А организм говорит: минуточку! Вы, эт самое, помните, что мы в ответе за тех, кого возбудили? Вы готовы, значится, сразу после коитуса пролонгировать отношения? В болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас. Вы, тогось, понимаете, что нельзя в живого человека так просто потыкаться, а потом встать, ополоснуть член в раковине и уйти навсегда? И при встрече не вспомнить ее имени...
Конечно, можно (и нужно, чего уж) без херни этой. Без соплей и рассуждений. Пришел, разделся, полюбил. Выкурили по сигаретке, по чашечке кофе, по ложке холодца и стопке джина, по минутке аншлага в ящике и задорному баскову на груди у волочковой, под бой курантов или под саундгарден.
И можно не спрашивать, кому было хорошо. Потому что не важно. От слова: в принципе.
Да, пошленько. Грязненько. Стыдненько. Ни о чем. К черту такой трах. И людей таких к черту. Даже если по взаимной симпатии и какому-то там минутному притяжению.
В смысле, это вам, может, кажется, что по минутному. Что никакого дальше, никакого "и жили они долго и..." не может быть. Потому что понятно же, что по минутному. Вам понятно. А ей иначе видится. А ей в вас мужчина живой нарисовался. Тот самый. Который и нежный, и заботливый, и позвонит, и напишет, и цветы, и музыка, и вот он уже машет апельсинами под окнами роддома.
Чудные они потому что, тетки эти. А если наоборот все? А если это ты все себе выдумал в голове своей бритой — и про чувства, и про дальше, и что ничего не закончится с эякуляцией, а только вздохнет трепетно и устремится к острову буяну, где счастье, и кошка спит на подушке между вами.
Я и говорю: трах, когда он именно не за деньги и не по любви, а случайное что-то, необязательное, без претензий и взаимного желания продолжения, он чаще всего заканчивается неудобным чем-то, лишним для двоих.
И дело не в том, получились полчаса страстных трепыханий с феерическим оргазмом или неловкое возюканье животами, немного липкости и судорожные сокращения души в снова не сумевшей насладиться полноценной близостью телесной оболочке. Дело в том, что жалко же, ей-богу, жалко обкрадывать друг друга. Жалко и преступно отбирать друг у друга прекрасные мгновения. Брать настоящие тепло и влагу, а взамен оставлять сухость во рту и в глазах. И пустоту еще, да, там, где могла бы случиться жизнь.
Александр Войтышин
Свежие комментарии